Испытание мечтой [В дебрях страсти] - Дебра Дайер

Губы Девлина изогнулись в улыбке.

— Один из монахов в приюте разрешал мне пользоваться его библиотекой. Я помню, как восхищался Мэлори. Думаю, было время, когда я верил в короля Артура и его Камелота.

— Но мы должны проверить это. Возможно, мы вернемся в Египет. — Почему ей так грустно говорить об этом? Почему это наполняет ее чувством одиночества? — Египет — удивительная страна. Возможно, первая колония атлантов. Действительно страшно заманчиво заглянуть в прошлое, прикоснуться к другому времени. — Почему она говорит так, будто пытается убедить себя в этом?

— Похоже, что ты собираешься всю жизнь провести в путешествии.

Она смотрела и смотрела на него, ища ответы на вопросы, которые бурлили внутри нее, зная, что никаких ответов она не найдет… с тех пор как Девлин Маккейн в первый раз обнял ее, их все труднее искать. Она поднялась и с удивлением обнаружила, что плохо стоит на ногах.

— Кровотечение прекратилось, — сказала она, стараясь уйти от разговора о своем будущем, которое всегда казалось ей таким определенным, а вот теперь…

— Эти лекари знали, что делают. — Девлин посмотрел на свою рану, его густые черные ресницы спутались у краев глаз. — Жаль, что не всякую рану можно заживить так легко и быстро.

Грусть, которую она чувствовала в нем, отдавалась в ней эхом страстного желания. Прошло так много времени с тех пор, как он обнимал ее, с тех пор, как она ощущала его губы. Он молча смотрел на нее своими неистовыми глазами, притягивая ее к себе и заставляя желать его сильнее всех благ мира.

— Надо идти обратно. Тебе надо отдохнуть.

Она отвернулась от него, хорошо понимая, как близко она подошла к обрыву, и сознавая, что если она бросится в пропасть, это будет нечестно по отношению к нему. А если она останется здесь еще на несколько мгновений, она непременно окажется в его объятиях.

И что тогда? Что могла дать она ему? Ничего. Кроме нескольких минут наслаждения. А он жаждал целую жизнь любви. Она должна уйти от него. Но она понимала, что ей некуда деться от чувств, запертых в тайниках ее естества. Она присела около ручья и смыла с пальцев следы его крови.

— Побудем здесь еще, — сказал он, лаская ее своим тихим, слегка хриплым голосом.

Она встала, борясь с предательскими побуждениями. Она хотела бежать. Но знала, что все ее тело склоняется к рукам Девлина. Она почувствовала, что он встал позади нее, жар его тела окутал ее, когда он сделал еще один шаг.

— Скоро стемнеет.

— У нас есть несколько часов. — Он положил руки ей на плечи. — Ты дрожишь.

— Я была так напугана, когда Роберт выстрелил в тебя. — Кейт сделала глубокий вдох. — Меня все еще трясет от этого.

— Так вот почему ты дрожишь? — Он провел ладонями по ее рукам, дотрагиваясь до ее блузки, касаясь оголенной кожи ниже ее локтей. — Или что-то другое?

— Ты знаешь что. — Кейт закрыла глаза, еле сдерживаясь, чтобы не облокотиться на него. — Зачем ты делаешь это со мной? Зачем ты мучаешь меня?

— Я размышлял о том, что значит любить кого-то. — Он взял ее руку и медленно обнял ее, положив их соединенные кисти между ее грудей. — Возможно, мы никогда не будем обладать вечностью, Кейт, но у нас есть сегодня. Я не могу допустить, чтобы между нами встала моя гордыня. Я не могу больше смотреть на тебя, видя, что я причина того, что гы не улыбаешься.

— Девлин, — прошептала она, испытывая благоговение перед ним, зная, чего ему стоило сделать это предложение, боясь принять его дар. Он пожертвовал гордостью. А чем пожертвует она?

Он зарылся носом в воротнике ее блузки и прижимался губами к ее затылку. Нежное тепло заставило ее замереть.

— Уже долгое время я не видел твоей улыбки, профессор, — прошептал Девлин, трогая губами ее кожу. Кончиком языка он провел влажную линию от ее затылка до мочки уха, вырвав стон из ее уст. — Скажи мне, что я должен сделать, чтобы ты улыбнулась?

Это было опасно. Слишком опасно. Она должна сказать ему, чтобы он остановился, сказать, что она тоже изменилась, сказать ему… Он потянул за мочку зубами, и мелкая дрожь пробежала по шее и по плечам.

— Я хочу разделить с тобой несколько мгновений, которые нам остались. — Он убрал руки. — Я хочу обнимать тебя, любить тебя, даже если только сегодня.

Она покачнулась, когда он отошел от нее, оставив ее без нежного тепла своего тела, она повернулась, глядя на него, чувствуя ужасную сумятицу в мыслях и чувствах. Он улыбнулся, но в его глазах она увидела скрытую грусть, грусть, которую она хотела стереть навсегда.

— Ты разрешишь любить тебя, Кейт? Разрешить мне быть рядом на несколько коротких мгновений?

Три фута теплого, хрупкого воздуха тяжко зависли между ними, туман, мерцающий в лучах угасающего солнца, как барьер между двумя мирами. Он приковал ее одним своим взглядом. Он обнимал ее одной лишь любовью, которая распространялась в воздухе от него.

Она вспоминала все доводы, из-за которых она должна отвернуться от этого мужчины, она знала, насколько они с ним разные и как опасно им слишком привязаться друг к другу. Но когда он шагнул к ней, протягивая ей руку, все доводы растворились в тумане. Завтра больше не было. Было только сегодня, только этот миг, и этот мужчина, предлагающий ей любовь и нежность.

Она протянула в ответ руку и почувствовала несильное сжатие его пальцев вокруг своей кисти. Она взглянула в его лицо, в эти великолепно заточенные черты, и шагнула через барьер.

— Кейт, — прошептал Девлин, прижимая ее к своему сердцу. — Моя милая Кейт.

Медленно они снимали с себя шелуху одежды, хлопка, льна и шелка, трогая, целуя друг друга, пока аромат орхидей не заструился по их обнаженным телам. И Кейт смаковала его ласки.

Какое приятное ощущение — шелковистые завитки скользят по ее гладким грудям, сладкое трение, от которого наслаждение закручивалось спиралью вокруг набухших сосков. И вот наслаждение нагнетается в самом низу ее живота. Там, где к ней приникло чарующе теплое орудие любви, жаждущее, пульсирующее жизнью.

— Мне не верилось, что это когда-нибудь снова произойдет. — Она провела свободной рукой по гладкому изгибу его плеча. — Разве что во сне.

Он обнял ее за талию.

— Я являюсь тебе во сне?

— Каждую ночь. — Она прижалась губами к пульсирующей жилке на его шее, жадно вслушиваясь в быстрое биение его сердца. Она не знала о том, стоило ли ей признаваться в этом. Она и не хотела этого знать.

— Так я обнимаю тебя в твоих снах? — Он скользнул теплой ладонью по ее спине, его пальцы обогнули ее округлые бока и коснулись ее грудей.

— Да. — Она выгнулась под его ласками, ее груди тронули открытое пламя в его груди.

— Так я целую тебя в твоих снах? — Его дыхание обжигало ее щеку, когда он произнес эти слова — прежде чем коснулся ее губ.